Александр Кива
МЫ ВЫСТОЯЛИ, А ЗНАЧИТ – ПОБЕДИЛИ!

Часть первая
«Мы наш, мы новый мир построим…»

Глава первая
«Как орудие классовой борьбы…»

Профсоюз не на русский характер

Этому несоответствию можно удивляться: горно-металлургическому производству Урала «стукнуло» уже триста лет, а его отраслевому профессиональному союзу едва перевалило за восемьдесят. И есть от чего недоумевать, особенно заморскому историку-правоведу: ведь профессиональные организации в цивилизованном мире призваны, прежде всего, защищать интересы наемного работника. В России, увы, так не получалось. По крайней мере до недавнего времени. На казенных, да и других - Демидовских, Строгановских заводах, заводах их потомков более двух веков эксплуатировались бесправные работные люди, которые понятия даже не имели о каких-то там «социальных гарантиях». Что было, то было…

Почти весь двадцатый век мы тоже жили при авторитарных режимах, больше надеясь не на справедливый закон или боевитый профессиональный союз, а на доброго царя-батюшку или мудрого генерального секретаря или справедливого президента…. И до сегодняшнего дня мы любим больше разглагольствовать о правах человека, в том числе трудовых, нежели следовать нормам права в реальной жизни.

Россия всегда жила более чувством, нежели рассудком. Похоже, поэтому иностранцам до сих пор нашу страну никак не понять и «аршином общим не измерить». Действительно, до начала двадцатого века мастеровые, горняки, металлурги не помышляли объединяться в союзы по профессии, дабы «держать в узде» своих хозяев-промышленников.

Так уж исторически сложилось: мужик терпит от своего барина притеснения и обиды – терпит и молчит, терпит и молчит… Но, когда уж терпение лопнуло – все: раззудись плечо, размахнись рука…

В России далеко не все, как Антон Павлович Чехов, понимали, что путь к личной свободе духа долог и труден и каждый этот путь должен начинать, прежде всего, с ревизии содержимого собственной души. Те же революционеры-разночинцы процесс «выдавливания из себя раба по капле» представляли в виде погромов помещичьих усадеб и свержения самодержавия.

Конфликты российских наемных рабочих и хозяев стали возникать одновременно с зарождением промышленного производства. Причинами таких выступлений были штрафы, неполная выплата и без того низкой заработной платы, а то и просто ее задержка.

Историки относят начало промышленного производства в России к XVII веку. Тогда в Московском государстве оно носило ремесленный характер. Первыми промышленниками (заводчиками и фабрикантами) являлись царская казна и иностранцы. Быстро развивались те отрасли, в продукции которых страна особенно нуждалась: железоделательное, оружейное, стекольное, текстильное. Чаще всего эти производства создавались на основе вотчинного хозяйства, в котором использовался труд крепостных крестьян. Нередко собирали и нищих со всей страны.

Довольно любопытные факты приводятся в коллективной монографии под общей редакцией Ю. Н. Миловидова и А. Н. Крестьянинова «Забастовки. Зарубежный и отечественный опыт». В частности, в книге говорится:

«В XVII—XVIII веках для России было характерно сочетание крепостного и вольнонаемного труда на промышленных предприятиях. Государственные крестьяне, приписанные к фабрикам и заводам, помещичьи крестьяне, приписанные к заводам, исполнявшие, как правило, больше подсобную работу, трудились не даром, как на барщине, а получали определенное вознаграждение».

Дальнейшее развитие мануфактурного, а затем и промышленного производства привело к бурному росту числа предприятий. Создание Петром I регулярной армии и морского флота России значительно ускорило процесс развития промышленности, которая сочетала государственные интересы и возможности привлечения частного капитала.

Государство всячески поощряло деятельность предпринимателей: из казны им безвозмездно выдавались ссуды для становления того или иного производства, выделялись строения, материалы и инструменты. Предприниматели освобождались от налогов, а их предприятия снабжались рабочей силой. Государственные крестьяне переводились на казенные работы, приписывались к горным и другим заводам, отрабатывая подати на заводах. Помещичьи крестьяне по воле хозяина работали на его фабрике полностью или частично. Дворяне могли отдавать своих крепостных на чужие фабрики, получая за это отдельную плату. Такие рабочие назывались кабальными. Также государство оставляло в распоряжении фабрикантов рабочую силу, но на определенных условиях. Иногда казенные заводы передавались частным лицам вместе с мастеровыми и крестьянами. Петр I, поощряя развитие промышленности, указом от 18 января 1721 года разрешил купцам и фабрикантам прикупать к своим заводам деревни с крестьянами. Заводчики получили право условной, ограниченной собственности на купленных крестьян. Это означало, что последние принадлежали фабрике, а не фабриканту, который мог пользоваться их трудом, но не мог продавать рабочих отдельно от фабрик. Купленные купцами крестьяне, как и приписанные к фабрикам, получили впоследствии название посессионных. Их нельзя было продавать, закладывать и отпускать на волю, использовать не на фабричных работах.

Процесс закрепощения заводского крестьянства происходил при активном участии как дворянского, так и купеческого капитала.

Основным источником вольнонаемного труда были как государственные, так и помещичьи крестьяне, переведенные на оброк. Тяжелые условия труда на промышленных предприятиях и произвол хозяев уже в самом начале становления системы наемного труда привели к многочисленным выступлениям работников против предпринимателей. Волнения заводского крестьянства заставили правительство искать новые пути обеспечения предприятий вольнонаемной рабочей силой. Сами же заводчики и фабриканты, напротив, к этому не стремились - подневольный труд обходился гораздо дешевле.

Но и вольнонаемные работники устраивали стачки, нередко перераставшие в вооруженные бунты. В 1762 году взбунтовался Урал.

Доверенное лицо Екатерины II князь Александр Алексеевич Вяземский возглавил Комиссию по расследованию причин и обстоятельств волнений 49 тысяч горнозаводских рабочих. Инструкциями императрицы было предложено разрешить конфликт мирным путем, избегая применения силы. Комиссия не стала рассматривать их жалобы, а приговорила многих за непокорность к телесным наказаниям. Восстание было подавлено войсками,

Но в своем докладе Екатерине II в качестве одной из важнейших причин волнений указывал на злоупотребления заводовладельцев. Результатом этого стало установление некоторых обязательных для них норм, выплачены деньги, что были задержаны заводчиками, выработаны примерные правила, регламентирующие труд. Предлагалось также частичное возвращение промышленных предприятий Урала из частного владения в казну.

Организованный характер носили волнения крестьян, приписанных к Олонецким заводам (1769—1771). Они выступали против войск, вооружившись ружьями, рогатинами и всем, что под руку попало. Впервые в истории России к «батюшке-царю» отправились ходоки, чтобы он узнал правду про их житье-бытье.

Горнозаводские крестьяне принимали активное участие и в Пугачевском восстании. Это привело к принятию в 1779 году специального закона, который определил круг обязанностей приписных крестьян, и увеличил вдвое плату за их труд. Но, наряду с уступками, вводились новые формы закабаления рабочих. В целом законодательство того времени защищало интересы фабрикантов, а не тех, кто трудился на них.

Не должно складываться впечатления, что никакого государственного контроля в горнозаводском производстве в XVIII – XIX веках не было, и фабриканты на своих предприятиях имели ничем не ограниченные права. Официальным объектом систематического государственного надзора оно в России стало с 10 декабря 1719 года, когда Петр I учредил Берг-коллегию. Первым президентом ее был назначен один из сподвижников Петра – Яков Виллимович Брюс.

Уже в тридцатые годы XVIII столетия талантливый администратор и продолжатель петровских реформ Василий Никитич Татищев, командированный Берг-коллегией на Урал, подготовил первый отечественный Горный устав. Он включал в себя множество важных для горного дела положений – от организации производственного процесса до открытия школ, богаделен и надзора за нравственностью в населенных пунктах горных округов. По этому не утвержденному в Санкт-Петербурге Уставу горная промышленность Урала жила и развивалась в XVIII веке. Только в следующем, XIX, веке установленные в нем требования получили официальный статус во всероссийском масштабе: с учетом опыта Татищева в 1806 году было подготовлено Горное положение.

Важной вехой в развитии горного надзора стали утвержденные 13 мая 1880 года основные правила о порядке производства горнопромышленниками подземных работ. С этого времени горный надзор получил возможность опереться на свод технических норм. С 1892 года надзор за безопасностью на горных предприятиях, бывший ранее одной из функций горной администрации, выполнялся специально созданной структурой – горнозаводской инспекцией.

В годы советской власти надзор бывал и профсоюзным, и ведомственным, и государственным. В 1954 году для преодоления ведомственности и обеспечения его организационной и методической интеграции был создан Комитет по надзору за безопасным ведением работ в промышленности и горному надзору при Совете Министров СССР – Госгортехнадзор СССР. В 1990 году образован Госгортехнадзор РСФСР, правопреемником которого сегодня является Федеральный горный и промышленный надзор России. В преддверии XXI века, в 1997 году, в России был принят Федеральный закон «О промышленной безопасности опасных производственных объектов», в соответствии с которым постановлением Правительства Российской Федерации от 17 июля 1998 года № 779 установлено, что Федеральный горный и промышленный надзор России является федеральным органом исполнительной власти, специально уполномоченным в области промышленной безопасности, на который возлагается соответствующее нормативное регулирование, а также специальные разрешительные, надзорные и контрольные функции в области промышленной безопасности.

Однако первым российским законом, который регулировал отношения между капиталом и наемным трудом, стал принятый 24 мая 1835 года Государственным советом закон «Об отношениях между хозяевами фабричных заведений и рабочими людьми, поступающими на оные по найму». Он предоставил большие права фабрикантам, обеспечивая им полную власть над трудящимися. И в дальнейшем промышленники оказывали значительное влияние на содержание рабочего законодательства и определяли направление его развития.

Развитие промышленности, торговли и транспорта сопровождалось ростом городов, которые превращались в крупные индустриальные центры. Они стали местом зарождения и концентрации промышленного пролетариата, который формировался из миллионов разорившихся крестьян и мелких товаропроизводителей – кустарей и ремесленников.

Рабочий класс России экономически был угнетен. Сильнейшая эксплуатация рабочих базировалась на их полном бесправии и незащищенности перед работодателями. Заработная плата была очень низкой, а узаконенная система штрафов снижала ее. Практика выдачи заработной платы в виде дорогих и некачественных товаров и продуктов питания из фабричных лавок приводила к тому, что рабочий оказывался в постоянном долгу у хозяина. Усугублял тяжелое положение работников и весьма продолжительный рабочий день. В 70—80-х годах XIX века он обычно достигал тринадцати часов, а в некоторых отраслях промышленности доходил до восемнадцати - девятнадцати часов. При чрезвычайно тяжелых условиях труда отсутствовала самая элементарная его охрана. Подавляющее большинство рабочих жило в фабричных казармах или в домах, принадлежащих хозяину. Это ставило их в еще большую зависимость от собственника.

Полное бесправие, тяжелые условия труда и быта увеличивали силу сопротивления рабочих, вызывали их активный протест, толкали на борьбу с властями и работодателями.

В 1885—1886 годах прошли массовые бунты против штрафов, низкой заработной платы, увольнений. Рабочие рушили фабричные здания и машины, поджигали их, избивали администрацию. Многие стачки тщательно готовились. Наиболее яркими событиями этого периода стали Морозовская стачка 7 января 1885 года и общая забастовка питерских текстильщиков 1896 года. Стихийный бунт на текстильной фабрике Морозова против многократных снижений заработной платы и роста штрафов, которые доходили на предприятии до 40 процентов заработка, удалось перевести в организованное русло. В ходе стачки рабочие выдвинули требования о необходимости государственного контроля над заработной платой. Только спустя десять дней с помощью войск и после ареста свыше 60 человек властям удалось подавить сопротивление рабочих. Над активными участниками бунта состоялись два судебных процесса. Напуганная администрация, несмотря на поражение рабочих, все-таки удовлетворила часть их требований. Изменился порядок взимания штрафов. Эта стачка, как и волнения в Петербурге, оказала существенное влияние на дальнейшее развитие фабричного законодательства.

В июле 1886 года вышел закон о штрафах. Он более четко регламентировал правила их взимания с рабочих, а также определял, что штрафные деньги должны идти не в карман фабриканта, а на нужды рабочих. Вместе с тем было усилено тюремное наказание за участие в стачках – от четырех до восьми месяцев, а «за прекращение работ на фабрике» – от двух до четырех месяцев. Участники стачки, которые причинили повреждение или уничтожили заводское или фабричное имущество, зачинщики подвергались тюремному заключению от восьми месяцев до года и четырех месяцев, а просто участники - от четырех до восьми месяцев.

Закон от 1 июня 1882 года запретил использовать труд детей, которым еще не исполнилось двенадцати лет. Труд детей двенадцати - пятнадцати лет был ограничен восемью часами в сутки. В 1885 году был издан закон о запрещении ночной работы женщин на некоторых производствах. Закон от 2 июня 1897 года впервые в России ограничивал рабочий день взрослых одиннадцатью с половиной часами. В ночное время они могли быть заняты десять часов. Одновременно усиливалась фабрично-заводская полиция. По закону от 1 февраля 1899 года на фабриках и заводах, насчитывавших 200 и более работающих, учреждалось 160 новых должностей полицейских надзирателей и 2320 городовых.

Конец XIX – начало XX века ознаменовались дальнейшим развитием фабрично-заводской промышленности России. Выросло число рабочих. Продолжительный рабочий день, отсутствие охраны труда и элементарных условий для него, низкая заработная плата, примитивизм рабочего законодательства – все это толкало рабочих на активные действия, борьбу за свои права.

Стихийность и разрозненность выступлений сменялись все более организованными действиями. Как и прежде, основной формой борьбы наемных работников оставалась стачка. На предприятиях, вне всяких установленных законом правил, стали возникать представительные фабрично-заводские организации, избирались фабричные старосты, заводские или фабричные депутаты, уполномоченные, создавались заводские комиссии или комитеты, рабочие советы. Своей целью они ставили организацию борьбы за улучшение экономического положения рабочих. Как правило, все эти органы создавались для подготовки стачки или в ходе ее. Однако и потом рабочие не спешили их распускать. Они становились постоянными штабами и руководили экономической борьбой трудящихся. Наиболее распространенной формой организации рабочих были в то время стачечные комитеты. Они руководили забастовкой и оказывали материальную помощь ее участникам. Стачкомы и стали предшественниками профессиональных союзов России.

Горнозаводское население Урала в начале XX века под воздействием Столыпинских реформ стало распадаться на промышленный пролетариат, торговцев, владельцев кустарных предприятий. Положение уральского рабочего, или «мастерового», было особенным. Часть своего времени он проводил на заводе, а часть – занимался хозяйством, которое помогало ему выжить в условиях безработицы.

Небольшие участки земли не выручали. Большинство мастеровых были привязаны к заводу и обречены на работу в тяжелейших условиях. Горнозаводчики, в свою очередь, пользовались этим, понижая им заработную плату. А она была в два-три раза ниже, чем у рабочих европейской части России. Не заботились предприниматели и об охране труда. Увечья были очень частыми, причем инвалиды оставались без всякой поддержки со стороны хозяев и государства.

Все это привело к повышению социальной напряженности на Урале в начале прошлого столетия. Согласно архивным документам, только в 1901—1904 годах в губерниях края произошло 68 стачек, в которых участвовало 40 тысяч рабочих. В результате было потеряно около 200 тысяч человеко-дней. Почти половина всех забастовок произошла в Пермской губернии, в которую входил тогда и Екатеринбург.

Хроника событий

1900—1903 гг. – всероссийский промышленный кризис охватил и Урал.

1903 г., июнь – в Екатеринбурге создан Средне-Уральский комитет РСДРП.

1904 г. – в Екатеринбурге учреждена товарная и горнопромышленная партии.

1905—1907 гг. – на предприятиях горно-металлургического производства Урала возникли первые профессиональные организации.

1905 г., декабрь – в городах и поселках Урала организованы боевые рабочие дружины.

1906 г., 4 марта – царское правительство приняло Временные правила о профессиональных обществах.

1905—1907 гг. – в годы первой буржуазно-демократической революции в России стачки, забастовки, демонстрации рабочих, волнения крестьян охватили весь край. На заводах Урала создавались Советы рабочих депутатов.

1906—1909 гг. – велось строительство железной дороги Пермь – Кунгур – Екатеринбург.

1907 г., 15 октября –Уральским комитетом РСДРП в Екатеринбурге создана газета «Уральский рабочий».

1908 г., 8 июля – образовано акционерное общество Верхисетских горных и металлургических заводов.

1910 г., 10—11 мая – XV съезд горнозаводчиков Урала отклонил проект Закона о наделении землей горнозаводского населения частных горных заводов.

1911—1912 гг. – прошли стачки рабочих нижнетагильского горного округа, забастовки на Нижнесалдинском заводе.

1911 г. – над Екатеринбургом совершен первый полет аэроплана.

1915 г. – правительственной комиссией во главе с генерал-лейтенантом И. М. Михайловским проведено обследование Уральских заводов.

1917 г., апрель – всероссийское совещание рабочих и солдатских депутатов в Петрограде приняло решение об образовании в стране 13 областей, в том числе Уральской.

1917 г., 10—15 августа – в Екатеринбурге состоялась Уральская областная конференция профсоюзов.

1917 г., 4 ноября – в Екатеринбурге открыт горный институт – первое высшее учебное заведение в городе.

Народные волнения происходили в условиях промышленного кризиса на Урале. Забастовки носили экономический характер. Упали цены на чугун, сократилось его производство на частных предприятиях.

Накануне первой русской революции на Урале начали деятельность политические партии. Наиболее активно здесь действовали социал-демократы, которые до 1904 года создали в уральских губерниях около 30 своих организаций.

Российские профсоюзы создавались в условиях, когда почти не было рабочего законодательства и каких-либо политических свобод для трудящихся. Они не могли объединяться для защиты своих интересов.

Особенностью профессиональных союзов в России стало также и то, что они появились после создания социал-демократической партии, во многом под ее влиянием. И потому многие профсоюзы были тесно с ней связаны. Это отличало профсоюзы России от тред-юнионов Западной Европы и Америки. Этим объяснялось и активное участие российских профсоюзов не только в экономической, но и в политической борьбе.

Именно социал-демократическая партия и обратила внимание на то, что стихийные выступления рабочих за свои экономические права можно использовать, прежде всего, с выгодой для себя, в своих политических интересах. Не случайно вождь партии В. И. Ленин, борясь за создание боевой революционной партии, создавал в России революционное профессиональное движение как часть общеклассового движения пролетариата.

Энгельс вообще наделял профсоюзы некой мистической, разрушительной силой. В работе «Положение рабочего класса в Англии» он писал: «Если, как мы видели, рабочему не предоставлено никакого иного поприща для проявления своих человеческих чувств, кроме протеста против своего положения, то вполне естественно, что именно в этом протесте рабочий должен обнаружить свои самые привлекательные, самые благородные, самые человеческие черты. Если буржуазия заинтересована в том, чтобы лицемерно вести социальную войну под покровом мира и даже филантропии, то рабочим может принести пользу только разоблачение настоящего положения вещей, уничтожение этого лицемерия».

А «уничтожать это лицемерие» рабочие, естественно, могут лишь в рядах профессиональных союзов. И далее второй из основоположников марксистской теории пытается представить не только как данность экстремистскую сущность профсоюзов, но и придать ей некую окраску романтизма: дескать, появился в лице профсоюзов собирательный образ Робин Гуда, который несет гибель алчной буржуазии. Вывод Энгельса закономерен: «Не приходится доказывать, что союзы в значительной мере содействуют усилению ненависти и озлоблению рабочих против имущего класса».

Отсюда и пошло утверждение, что «булыжник – оружие пролетариата». Вожди рабочего класса выделяли следующие, на их взгляд, важнейшие функции профсоюзов: защита рабочего класса, воспитание и развитие рабочего класса, подготовка и проведение социалистической революции.

Маркс обвинял объединение АФТ-КПП (Американская федерация труда и Конгресс производственных профсоюзов), которое не связывало себя ни с какими партиями и отстаивало только экономические интересы своих членов в том, что они «заражены реформизмом, его лидеры ведут реакционную политику».

Ленин развил идеи своих предшественников. После победы Октябрьской революции он писал, что необходимость в защитной функции профсоюза сохраняется и в условиях строительства нового общества, но ее содержание и направленность качественно меняются. По его мнению, в обществе, где хозяевами являются сами трудящиеся, где им принадлежит и государственная власть, эта защита не от хозяина, не от государства, как обстоит дело при капитализме, а от нарушений законов нового общества отдельными госорганами или их служащими. Главным в их деятельности, считал Ленин, становится всемерная забота о производстве, развиваемом теперь в интересах трудящихся, в вовлечении масс в управление всеми делами производства, государственной и общественной жизни, воспитании их в духе социализма и коммунизма.

Рожденные революцией

Первые профессиональные союзы на Урале возникли в период революции 1905—1907 годов. В Екатеринбурге был создан Союз рабочих по металлу, в который вошли рабочие мелких кустарных предприятий и часть рабочих Верхисетского металлургического завода. Появились самостоятельные союзы на Алапаевском, Богословском, Верхнесалдинском, Сысертском, Режевском, Сосьвинском металлургических заводах.

Интересная деталь. Яков Свердлов, в то время руководитель Екатеринбургского комитета РСДРП, призывал рабочих и служащих вступать в ряды профсоюзов, подчеркивая, что они должны быть боевыми организациями самых широких слоев трудящихся, быть тесно связанными с революционной партией пролетариата.

…Вам ничего это не напоминает? А я вижу движение «Май», скандально известное на Урале в конце 90-х годов, вижу и «его профсоюз» под тем же весенним названием… Активная работа с так называемым протестным электоратом, организация беспорядков на некоторых предприятиях, в том числе и металлургических, с популистскими лозунгами, разжигающими вражду и ненависть… За этим стояли всего лишь честолюбие, амбиции нескольких молодых людей, стремление их во что бы то ни стало войти во власть, ухватить свой жирный кусок политического пирога.

Профсоюз же опять был использован шустрыми необольшевиками как ширма законности, как возможность перед выборами губернатора Свердловской области и выборами в Законодательное собрание «насшибать себе политического капиталу». Но, как известно, события в истории сначала свершаются в виде трагедии, а повторяются затем как фарс.

…Царское правительство, напуганное волнениями рабочих по всей России, 17 октября 1905 года издало манифест, в котором обещало «даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов».

Под влиянием правительственного документа съезд рабочих и служащих горнозаводской промышленности Урала в Екатеринбурге 28 декабря 1905 года принял устав, который исключал участие рабочих в революционной борьбе и ограничивался требованием «скорейшего проведения в жизнь возвещенных в манифесте основных гражданских свобод». В уставе содержались также требования восьмичасового рабочего дня, выборной фабричной инспекции, запрещения сверхурочных и воскресных работ.

Был создан новый Союз трудящихся горной промышленности Урала, в который вошло более 15 тысяч рабочих и служащих, избран его руководящий комитет. Но поскольку большевики все яростнее будоражили народные массы, то Устав союза можно расценивать всего лишь как случайный успех наиболее рассудительной, взвешенной, здравомыслящей части горнозаводской общественности. Однако все быстро вернулось на «круги своя». Забастовки и стачки продолжались.

Под натиском продолжающегося революционного движения царское правительство вынуждено было издать 4 марта 1906 года «Временные правила о профессиональных обществах, учрежденных для лиц, занятых в торговых и промышленных предприятиях, и для владельцев этих предприятий».

Это оказался первый закон, который определял правовое положение профсоюзов в России. Временные правила существенно ограничивали деятельность профсоюзов, ставили их под надзор полиции и органов власти, запрещали участие в политической борьбе, проведение стачек, созыв съездов и конференций. По сути, это была попытка правительства путем легализации профсоюзов направлять рабочее движение в русло экономической борьбы, безопасное для существующего строя.

Главные цели союзов заключались, как было сказано в законе, «в выяснении размеров заработной платы», а также «в выдаче пособий своим членам», «оказании содействия по приисканию работ, оказанию юридической помощи».

Это была одна из редких, если не единственная, возможность, когда движение профессиональных союзов в России могло пойти по цивилизованному пути, на котором основными целями всегда ставятся защита интересов трудящихся, контроль за соблюдением социальных гарантий. Путь этот не приемлет целей кровопролитие в классовых боях, а затем покорное, подневольное существование в качестве «приводных ремней» партии.

Такой закон, конечно же, не мог удовлетворить большевиков. Поэтому они, разоблачая «полицейско-ограничительную его сущность», призывали не пренебрегать в безвыходных случаях теми легальными возможностями, которые он предоставлял.

В борьбе с меньшевиками по вопросам профессионального движения сподвижники Ленина на пятом съезде РСДРП в 1907 году добились принятия резолюции, в которой указывалось, что одной из основных задач социал-демократов в союзах является содействие «признанию профессиональными союзами идейного руководства ими социал-демократической партии». Этим решением съезд от имени всей партии осудил теорию нейтральности профсоюзов как вредную и опасную для рабочего движения. Идея большевиков о руководстве партии профсоюзами одержала, таким образом, победу в российской социал-демократии и на долгие десятилетия определила специфику развития наших профсоюзов.

К середине 1909 года профсоюзное движение на Урале замерло. Нелегальные союзы были ближайшим резервом партийных организаций и исполняли роль организационного ядра, вокруг которого могли быстро вырасти при благоприятных условиях массовые легальные профсоюзные организации.

В 1910 году на Урале, как и во всей России, начался новый подъем рабочего движения, который совпал с экономическим подъемом. В уральскую горнозаводскую промышленность усилился приток новых капиталов. Избыток трудоспособного населения по-прежнему позволял заводчикам получать высокие прибыли без улучшения на своих предприятиях условий труда для рабочих.

С 1911 года стачки становятся более длительными и организованными. Так, нижнесалдинская стачка продолжалась с 25 февраля по 25 мая 1911 года. Ею руководил профсоюз, возглавляемый заводской большевистской организацией. В апреле 1911 года зачалась забастовка на медном руднике Нижнетагильского округа, на котором незадолго до этого под руководством местной группы большевиков был создан профессиональный союз.

Первая империалистическая война прервала подъем революционно-профсоюзного движения, в том числе и на предприятиях горно-металлургического комплекса. Были запрещены и распущены многие легальные рабочие организации. Весь этот период, вплоть до Февральской буржуазно-демократической революции 1917 года можно охарактеризовать так: профсоюзы заявили о себе, но не стали массовыми организациями. В основном они возникали стихийно и по инициативе большевиков, отводящих им роль орудия классовой борьбы.

После февральских событий 1917 года Временное правительство пыталось ограничить деятельность профсоюзов, требовало их регистрации, ссылаясь при этом на изданный еще царским правительством закон от 4 марта 1906 года. Но мощный подъем профессионального движения заставил Временное правительство официально признать профсоюзы. 12 апреля 1917 года был издан закон об обществах и союзах, в котором провозглашалось право граждан на их создание. Однако законом от 23 апреля 1917 года «О рабочих комитетах в промышленных предприятиях» правительство попыталось ввести на это некоторые ограничения. Фабрично-заводским комитетам разрешалось проводить лишь культурно-просветительную работу. Они могли рассматривать конфликты между администрацией предприятий и рабочими только по вопросам найма. Им запрещалось вмешиваться в вопросы производства и осуществлять контроль над ним.

Экономические условия для развертывания стачечного движения в период мирного развития революции из-за спада производства, постоянных локаутов были весьма неблагоприятны. Тем не менее стачечная борьба нарастала из месяца в месяц.

К осени 1917 года рабочее и профсоюзное движение в России приобрело открыто политический характер и достигло небывалого размаха. Стачки охватили целые отрасли, все напоминало 1905 год.

Стремление рабочих улучшить свое положение не находило понимания у правительства. Во многом именно это невнимание подтолкнуло пролетариев к активному участию в октябрьских событиях 1917 года.

К оглавлению